Читаю Фолкнера

Неотвязное впечатление присутствия Чехова - то же было при чтении Шервуда Андерсона, который казался калькой Достоевского. Воможно, мне просто показалось, либо в литературе есть просто две какие-то волны, которые уловили Чехов и Достоевский, - назовём это Южной и северной волнами (нечто лаконическое и осмысленное (Чехов, Стриндберг, Фолкнер) и сентиментально-женственное и психологическое (Достоевский, Гамсун, Андерсон)), - а мне они, понятно, ближе*. Любопытно даже то, что Чехова совершенно не понимали при жизни и жестоко критиковали, и то же самое было с Фолкнером - его считали слишком сложным и совершенно не ценили. До конца жизни, несмотря на признание горстки ценителей, он был известен в США хуже, чем в Европе (где его более-менее знали). Это эффект "обратной популярности", когда известность приходит извне, т.к. сначала Фолкнер прославился в Европе, а потом только он стал известен в Америке, где его мало кто знал. Зарабатывал на жизнь Фолкнер написанием сценариев и - презирал это. Приезжая в Голливуд с Юга, чтобы продать свои сценарии, он как-то заметил на границе с Калифорнией: "Здесь нужно бы поставить предупреждение: "Забудь надежду всяк сюда входящий" или как это там у Данте...". Серьёзные литературные труды не приносили ему ни малейшего дохода. Лишь в 2009 году (умер Фолкнер в 1963-м) его произведение "Авессалом, Авессалом!" будет названо лучшим романом всех времён, по оценке американского издания "Oxford American". (Как-нибудь пролистаю на досуге).

Тон Фолкнера совершенно особенный, его трудно как-то описать. Когда-то Шервуд Андерсон посоветовал Фолкнеру писать только о том, что он хорошо знает, и он начал рассказывать под вымышленными именами историю своей семьи и историю Юга - того округа, где жили и все его предки. Так получился удивительный мир - гротескный, почти фентезийный, но основанный, как говорится, на реальных событиях. Фолкнер был одним из самых ярких представителей Южной литературной школы Америки, равно как Чехов был самым ярким представителем Южан в русской литературе. Естественно, как Южанин, я не могу не гордиться тем, что именно Чехов является самым прославленным русским литератором, обходя в этом плане в том числе графа Толстого и Достоевского. Из самых выразительных поэтов Южной русской школы можно выделить, конечно, Маяковского с его невероятным слогом и неким брутальным эстетизмом в каждой своей черте. В Германии, например, это самый известный из русских поэтов (Маяковский и Ахматова наиболее известны немцам). Ну а для нас это просто безбашенный Южанин во всём своём мрачно-гротескном виде )

Маяковский никогда не пытался казаться милым, хотя, как подобает Южанину, обращался ко всем строго на "Вы" и с исключительным подчёркиванием дистанции. Фамильярства не терпел совершенно.

То же Чехов - посторонним он казался довольно мрачным, а его саркастические, желчные замечания трудно был стерпеть. Говорят, это профессиональное (Чехов всю жизнь был практикующим доктором, а они известны мрачным цинизмом), но, конечно, от природы это у него тоже было. Как Южанин, он влюблялся постоянно и у него было много женщин; однако женат он был лишь однажды - его жена была немка и она изменяла ему. Будучи северянкой и, понятно, представляя мужчину исключительно как раба, его жена всерьёз полагала, что Чехов будет писать специально для неё роли в театре - до чего всё-таки наглые существа... (Ну вот как их назвать, если не лярвами?). Понятно дело, в "женском вопросе" Чехов был предельно циничен даже в свои 40 с небольшим, и можно только гадать, что бы он высказывал, доживи до возраста Шопенагуэра (чистая желчь, полагаю). Как бы то ни было, не это было главным. При желании у Чехова можно найти много ницшеанских мотивов (я не искал специально, но они есть), а по виду он напоминал скорее солдата, - шлема только на голову не хватает, - чем доброго доктора, который - как тут не воспомнить Шиллера? - не брал денег с бедняков (и принципиально отказывался от всех царских подачек и "милостей").

Само собой, не это прославило его, а театральная работа, которая в последние годы чрезвычайно захватила его. Именно пьесы, очевидно, сделали Чехова столь знаменитым. Именно он впервые применил такие литературыне приёмы, как "поток сознания" и смесь трагического и комического (то бишь жанр трагикомедии). - У Чехова никогда не поймёшь, что творится в душе его героев - внешне они никогда не выражают то, что их по-настоящему волнует, а все они личности незаурядные и трагические (откуда интерес к истории); плюс эффект т.н. "чеховского ружья", - концепции, сводящейся к вполне Южному правилу: "если на стене висит ружьё, значит оно обязательно выстрелит", - я когда-то с иронией заметил, что у финнов есть такая мрачная шутка: "Два финна и много выпивки, один нож и один труп...") как бы то ни было "чеховское ружьё" - это то, что цепляет в истории и держит в напряжении (а Чехов, как Южанин, очень любил нагнетать). При этом фон совершенно прозаический и свиду герои ничем не примечательны. - Этот удивительный приём чего-то глубокого и осмысленного за внешним банальным фасадом и пустыми разговорами - это и есть стиль Чехова, и именно поэтому его так интересно и при этом легко и просто ставить на сцене. В Англии в каждом любительском театре есть постановки Чехова. (Лично я не поклонник театра, но мне страшно понравился фильм "Ваня с 42-й улицы" (1994)).

Фолкнер в плане замысловатости был, конечно, посильнее, но он и писал уже в другое время, развивая модернистские приёмы, в немалой степени почерпнутые у Чехова. Ну и Маяковский, конечно, как наиболее характерный русский поэт из числа Южан. Он уже был целенаправленным модернистом и раскрылся вовсю, благо эпоха позволяла развернуться масштабным личностям. К сожалению, эта эпоха продлилась недолго и очень скоро партийный аппарат закрутил гайки и ввёл обычное тоталитарное рабство, в котором в концлагерь отправляли просто за анекдоты, а не то что за модернистское творчество. В Германии в то же время так задавили всех независимых художников, ну а то, что случилось с Эзрой Паундом, известно всем; ведущего ж испанского поэта Гарсиа Лорку (1898-1936) фашисты просто расстреляли на месте; Маяковский всё понял с новым режимом и застрелился в 1930 году. Эпоха модернизма закончилась.

Bon, Фолкнер непростой автор, но у него обалденный стиль. Читать можно только ради этого. Конечно, более старшее поколение американских литераторов, - я имею в виду Шервуда Андерсона и более старших (Готорна, Ирвинга и др.), - несравненно проще. Фолкнер же был конкретно модернист, увлечённый экспериментами в области стилистики (смешивались самые разные жанры для получения некой особо впечатляющей эссенции слога). Другие прославленные мастера Южной школы Америки - Теннесси Уильямс, Трумен Капоте, Джеймс Дикки, Эрскин Колдуэлл, Уокер Перси, Кормак МакКарти, милашки Юдора Уэлти, Фланнери О'Коннор и Карсон МакКаллерс. - Читаем, господа, никаких грязных янки!


PS Завершив эту программную заметку, я подумал о том, что только в ней одной, на которую я потратил около двух часов (выверка текста, стилистические правки, пара дополнений), содержатся темы для нескольких основательных диссертаций, лол. (Мне ничуть не жаль, если кто-то будет использовать какие-то мои идеи, - ради бога, можно даже не благодарить (у московитов вообще не принято благодарить; это в японском есть шесть слов, выражающих благодарность, а у москвичей максимум "спс" или "сибки"), - потому что для меня это не имеет существенного значения; вот что для меня важно, так это некоторые кинематографические идеи - на данный момент я написал что-то около 50 (пятидесяти) сценариев для фильмов, - что-то из этого, возможно, весьма оригинально и свежо; идеи публиковать это у меня пока не возникало и, скорее всего, не возникнет, т.к. не вижу надобности просто так это вываливать в корыто, не один же год это всё создавалось, чтобы просто выкинуть; к тому же все современные (т.е. с начала 70-х) фильмы все на один унылый мотив - побольше бабских рож или тушек на весь экран (бедный Ницше, бедный Амундсен, бедный Тесла...); я абсолютно убеждён, что в кино будущего все роли будут исполнять только женщины и трансгендеры, - как в Европейском театре до XVII века все роли исполняли только мужчины (то же было в Китае, а в Японии и до сих пор)).

___________
* насколько скверно читать что-то в переводах, я лично понял по изучению творчества Ницше, не говоря уж о поэзии, которая полноценно звучит только в оригинале (Гёте, Гофман); даже самые простые тексты - не переводятся, а уж поэзия не переводится абсолютно; причина этому - не словарь, а мелос, то есть мелодика слога, которая совершенно разная даже у самых близких языков (непример, в русском и польском мелос разный, равно как в нидерландском и фламандском, валлийском и бретонском, и т.п.; при этом корневое родство может достигать 80 и более процентов, либо это может быть одинаковое слово, но с разным ударением: рус. "Улица" - пол. "улИца", - одно слово, два разных мелоса); поскольку поэт пишет не тексты, а передаёт волшебную мелодику речи (отсюда манера не читать стихи, а петь их - так появились песни, т.е. исполнение поэтических сочинений с музыкальным сопровождением^), передать это на других языках оказывается совершенно невозможно; на самом деле язык как раз можно и не знать, но вот читать стих нужно только в оригинале; - это не особо-то и сложно...

^ любопытно в этом плане, что иногда мелодика слога настолько замечательна, что авторы романсов отказывались называться сочинителями музыки, считая, что поэтическая форма выражает сама себя и стих - точнее, великолепный стих, а не просто мусор столбиком (ну, что там кропали Пастернак, Мандельштам, какой-нибудь Головин или Бродский т.п.) - уже содержит созданный Поэтом мелос; - именно поэтому большое количество романсов анонимно (просто творцы в классической эпохе были очень чистоплотны и не претендовали на то, что им не принадлежит; сама идея копирайта, как и всё ущербное, появилась во Франции только с подачи Гюго, а до этого творчество поэтов и музыкантов считалось общим масонским делом)